Дриада | Маленькая девочка. Дриада живет в растении (на усмотрении автора), за которым ухаживает девочка, больная лейкемией. Подружиться с девочкой и пообещать ей, что всегда будет рядом с её семьей. После смерти девочки утешать её мать во снах, приходя в образе дочери.
-
-
14.12.2011 в 00:23Любая мать защитит своё дитя – живым или мёртвым.
Щеки почернели от бесконечных слёз – сейчас же и сил нет, чтобы плакать. Наталья Ивановна, ох, Наталья Ивановна, какая же ты дура, Наташка, как и говорили о тебе – не смогла спасти, не уберегла, да ещё и перед кроватью разрыдалась, как идиотка. Невыносимо, когда Машенька, слабая Машенька, на локотках приподнимается, ручку тощую протягивает и испуганно так: «Мамочка, мам, не плачь, ну что ты…». И так до смерти. Так и умерла, и зайчик розовый в руках, а у изголовья – алоэ, она его выращивала долго. Нашла на улице, уломала маму оставить, а затем ухаживала… Даже имя ему выбрала, Дриула. Красивое.
И вдруг потянуло постучаться Маше в комнату, напомнить ей полить растение – одна лишь мысль удерживает, даже не знание – что знание, знание это когда ты в этом уверен, а ей же в этом уверяться богомерзко, отвратительно, невозможно – умерла.
Циничная медсестра отпускает «Ну, скока денег сохранилося, и тратиться не надо…» - и, прежде чем Наталья Ивановна проснулась, поняла, о чём речь, захотела убить эту тварь – ушла. Заболела она, правда; чёрт его знает, чем, но говорят, со всяким словом изрыгает жабу и рвоту. Да бред, такого быть не может. Но хорошо, что заболела, отвратительная – никогда ведь боли не желала, а тут Маша умерла… и всё. Как стоп-кран сорвало.
- Ох, чо девке поставили, - санитарка старая, беззубая, головой качает, как только видит алоэ, подарок Машеньке, Дриула. – Ишшо б она не умерла-то, вот бестолочь мамашка, ещё бы дьявола ей туда посадила…
- Заткнись, карга старая! – внезапно кричит Наталья Ивановна, и от голоса листья растения слегка дрожат. – Да что б ты сама окочурилась, несчастная чурка! Машенька не мертва, не мертва, не…
И плачет, плачет: собрались вокруг неё охающие тётеньки, кто-то водочки ей плеснул, нашатырь, а она всё плачет, плачет, остановиться не может: пока Серёжка не прибежал, так и не успокоилась. Хотя и тогда нет – кинулась ему на грудь с кулаками, била его, царапала, обвиняла, что он ушёл и бросил их с Машей… зря обвиняла, сама же его не пускала. Идиотка. Прощения ей нет, и не будет. Никогда.
Похороны прошли без неё – она лежала дома и смотрела безжизненным взглядом в окно, через листья Дриулы. Сергей начал к ней водить психиатра, тот поставил депрессию и предложил курс лечения – Наташа это замечала с тупым просветленным спокойствием, когда уже на всё наплевать и хочется лишь одного: сдохнуть поскорее, и вновь увидеть Машу. Мама приезжала, плакала, хотела, чтобы Наточка её пошла в церковь, поставила свечку – молиться начала, в конце концов. Говорят, религия приводит голову в порядок – Ната этому не верила, да и сейчас ей не до того было. В какой-то момент она перестала спать, не ела она со смерти Машеньки, да и не хотелось ей; всё, что она делала, это либо лежала и смотрела на листья Дриулы на фоне неба, либо с остервенением убиралась в комнате Машки, ожидая прихода дочери из садика. Вот влетит она, слабенькая, худенькая, с черными кругами под глазами, как будто тушь неудачно смыла и начнёт маму целовать и рассказывать ей – как она влюбилась в Мишку, детсадовского умника, как хотела подраться с Катькой, да вот только «нельзя, болею», про Дриулу – разумеется: фантазия у неё потрясающая, придумала, что это дриада, просто ей очень холодно у нас, вот она за неё и ухаживает. И затем пересказывает истории из Древней Греции – наверное, воспитатель ярый поклонник Куна, думала Наташа, слушая дочку.
А ещё говорят, что алоэ обладают защитной магией. Дескать, в доме, где оно растёт, люди болеют меньше и выздоравливают быстрее.
Конечно же, угу. Никому верить нельзя – вот она и не верила.
Иногда Наташа всё же вырубалась, от слабости и недостатка сна, но это было ещё хуже: сны у неё были, конечно… Тёмный ночной лес, звуки флейты (или какого-то такого инструмента, близкого к ней), она ходит по лесу, плачет, а ей навстречу Машенька в хитоне – или как там у древних греков эта простыня зовётся… Машенька к ней в руки прыгает, раскачивается – здоровая, тепленькая, щечки такие красивые, не больная! И говорит с ней, что «мама, ты больше не плачь, ну пожалуйста». И что Дриула их обязательно защитит, потому что Маша её спасла в своё время от холода. Наташа плачет, гладит Машеньку по волосам, а у Машеньки – глаза зелёные отчего-то, не карие. Наверное, сон, как хочется, так и видится; говорят же, что зелёный – цвет выздоровления…
И смерти.
Машенька потом танцует хоровод с какими-то девочками, а Наташа просыпается. Дышать ей после сна чуть легче, чем до, но внутри такая невозможная тоска, и всё мнется, мнётся, как резиновое, безнадежное…
Нельзя так жить, и умереть нельзя.
Всякий раз после сна Наташа поливает Дриулу и думает: а вдруг это правда? потом вроде передумывает, говорит себе, что это полный бред, и быть того не может, но всё же шепчет растению:
- Пожалуйста… пожалуйста… пусть с Машей там всё будет хорошо, молю…
И кажется ей, что Дриула отвечает и кивает листьями.
Но почему у Машеньки во сне зелёные глаза?
-
-
14.12.2011 в 10:37Вы знаете, очень сложно со стороны наблюдать за людьми, у которых от неизлечимых болезней умирают близкие.
У моей близкой подруги от рака умирала мама, долго и мучительно. Я была рядом и всё это видела своими глазами. Поэтому я понимаю отчаяние и муки, через которые проходят эти люди.
Я именно таким и видела выполнение этой заявки. Не фантастическая история о мифическом существе, а история о живом человеке с его невероятным горем.
Ещё раз спасибо вам за эти несколько минут, за которые я вспомнила, как бесценны те мгновения, что мы проводим с нашими близкими.
заказчик
-
-
14.12.2011 в 13:06Прекрасно понимаю, у самой так умирал друг - от другого, правда.
Автор
-
-
08.04.2012 в 17:23