Он мотает полупрозрачной, нечеткой головой с еле просматриваемыми контурами лица: болит. Голова болит. Как она болит, если в ней нет ничего, ни единой заложенной мысли? Да черт его знает, но сам факт нешуточно раздражает. Боль, вспоминает он, это реакция организма на опасные раздражители. Болит тот организм, что жив. Значит?... «Да быть того не может, - говорит он себе. – Быть не может. Пока». - А вот я, знаете, я вот в прошлом… - Да какая разница, милейший, вы же только-только наметились, какое прошлое!... Ничто не берется из ниоткуда. Всё является компиляцией обработанной информацией из внешнего мира, это всем известно. Только мало кто об этом думает. А вот он думает. Почему думает? Наверное, должен скоро появиться потому что. А если он так рано начал мыслить… - Я уже не могу больше! – Соседка его, неопределенная размытая кокетка (сколько обликов до этого нынешнего она сменила? два? три? сколько лет её придумывают?) взмахивает прелестными черными кудрями (единственная отчетливая деталь её внешности). – Десять лет, милейший, десять лет! А какой я была раньше, вы даже себе не представляете! - Стерва и лубочная злодейка, - макака. Говорящая, что характерно. В костюме, при шляпе и с сигарой. Фэнтази, нет? – Мадемуазель, должен Вам напомнить, что, когда вы были только-только выдуманы, Вашему, эээ, хозяину было около десяти лет. - И была создана от образа её одноклассницы! – А как же она неприятно вскрикивает! – Зато теперь-то, теперь! Ну как, дорогой, посмотрите сами! – Она вертится на одной ноге, и её пышная юбка ударяет его по ноге. – Разве я не красива? «Красива, - думает он. – Только какая от этого разница, если тебя _нет?». - Вы прелестны, - выдает он. - То-то же! – Она припадает к его плечу: одна надежда, что они не будут вместе в одном произведении. Хотя хозяйка-то у них одна… - Вы знаете, с тех пор, как меня придумали… - Дорогая, Вы меня перебили! Белая комната. Абсолютно белая: ни окон, ни дверей, только пол, стены и потолок. Комната создает впечатление, будто она маленькая, но это неправда – стоит их тут человек… ну, свыше миллиарда это точно. Они либо потихоньку растворяются в воздухе, либо становятся совсем-совсем четкими, что твое отражение, и тоже исчезают – но им дана другая жизнь, там, в тексте. Он не мог точно сказать, сколько времени тут находится – он смутно догадывался о таком понятии, как время (ведь изменяются же они на протяжении какого-нибудь временного отрезка, значит, оно существует), но тут его не существовало. Ни времени, ни пространства – хотя, казалось бы, белая комната… - Смотрите! Смотрите! Возле него стояла девочка: из всех, кого он тут волей-неволей видел, она была самой четкой: её очертания, конечно, были размыты, но не так, как у остальных. Она стояла и показывала на него пальчиком, шевеля губками беззвучно, а потом обернулись и все остальные, и дама, которая так к нему прижималась, вскричала «Нахал!» и дала пощечину бестелесной рукой… «Я что, родился?». Он посмотрел на свою руку: четкая, даже линии на ладони видны, - и беспомощно перевел взгляд на окружающих его персонажей: он много думал о том, как именно он появится, но чтобы так?... «Только бы не в плохую книгу, только бы не…».
- Вот, смотри! Подруга юной творческой личности, странная девиантная особа с пирсингом в ушах, языке и некоторых прочих частях тела наклонилась через плечо, и лицо её скривилось: - Ориджинал? - Книга! – юная творческая личность терпеть не могла слово ориджинал, оно казалось ей… ну… есть фанфикшен, а есть оригинальная литература, которая к фанфикшену не имеет никакого отношения. - Так мало? - Это только начало! Помнишь, я рассказывала тебе… - Да-да. История героя второго плана, хм. Не вершащего мир и даже не боровшегося за свою невесту. Я не думала, что ты возьмешься за реализацию этой идеи. - Почему? - Конфликта нет. Сюжета почти что и нет – кроме твоей этой поимки злодея. Куча страниц сплошной рефлексии. Потянешь? - А то! – вскричала уязвленная творческая личность и посмотрела в экран, с которого на неё грустно-философски проглядывал сквозь строчки пока ещё сырого текста он – отстраненный флегматичный некрасивый юноша, сохранивший память о белой комнате…
- Ориджинал? - Книга! – юная творческая личность терпеть не могла слово ориджинал, оно казалось ей… ну… есть фанфикшен, а есть оригинальная литература, которая к фанфикшену не имеет никакого отношения. Автор, за это я вас люблю. Честно)
№2 - 778 слов. У автора №1 интересная интерпретация заявки. Но я надеюсь, что и моя версия не разочарует.
Построить кафе с многообещающим названием «У Музы», да ещё и практически рядом с Выходом было воистину гениальной идеей владельца (вернее, владелицы) данного заведения. Место было не просто «хлебное», сюда люд (как впрочем, лица не человеческого происхождения) валил просто битком. Что крайне радовало веселую и радушную хозяйку кафе, с лучезарной улыбкой встречающей очередного клиента за барной стойкой. Кафе работало круглосуточно, приносило такой доход (не дай Бог, налоговой узнать, какой), что 36-летняя Марта Бергман могла жить и не тужить до самой старости. А после смерти ещё отгрохать такие похороны, что богатые, самые-самые богатые и даже неприлично богатые люди (а также звери, инопланетяне, да просто боги) умерли бы от чёрной зависти. И ещё бы приличное наследство осталось внукам и правнукам. И всё же Марта любила своё кафе не только за прибыль (хотя, как любая приличная, деловая женщина не стала отрицать, что данный аспект являлся превалирующим), но и за контингент, ежедневно проходящий через её заведение. А посмотреть было на кого! В кафе захаживал даже сам граф Дракула, снисходительно выжидая, когда же очередной «бумагомаратель» опишет его великую эпопею жизни… или смерти. Но, несмотря на его бившие через край высокомерие и презрение к «этим жалким людишкам», в последнее время желающих оставить очередной его след в Истории находилось не так уж и много. Нет, как не странно, вампиры нынче были в моде. Но всё какие-то уж больно чувствительные и – о, ужас! – воспринимающие «жалких людишек» не как корм, а как лиц, на которых была направленная (не в то русло, само собой) их кипучая энергия, в большинстве случаев романтического характера. Ну, где это видано, чтобы приличный вампир отказывался пить кровь из-за какой-то там человеческой самки? Дракула был возмущён данным поведением молодёжи (о грехах своей молодости, граф почему-то в такие моменты всегда забывал), часто проводил наставительные беседы с молодыми и перспективными вампирчиками, захаживающими в кафе целыми стаями. Молодые, да горячие из уважения слушали Мэтра, кивали в знак согласия, а когда приходил их черед отправиться к Выходу, тут же всё забывали и с небывалым энтузиазмом отправлялись покорять мир на радость Авторам и Читателям. Как сотни до них, и как сотни после них. Дракула вздыхал, заказывал очередную Кровавую Мэри и ждал. В конце концов, романтика романтикой, но классика-то вечна! Но кроме вампира всех времен и народов, в кафе часто ошивались и другие знаменитые личности. Например, сам Ван Хельсинг – непримиримый враг Дракулы, мог в легкую подсесть к заклятому оппоненту и подолгу болтать с ним обо всём на свете. Это Авторы сталкивали их от книги к книге друг с другом в небывалых схватках. А в свободное от баталий время эти двое вполне дружески общались. И это было понятно, ведь через сколько историй они прошли, и через сколько ещё пройдут! Как раз сейчас эти двое вели интереснейший диспут, по поводу того, где в этот раз они будут сражаться: всё в том же старом Средневековье или же Авторы подкинут «новаторскую» идею и отправят их в двадцать первый век, а может и ещё куда подальше. Дракула, как известный консерватор, настаивал на первом варианте, ну а Ван Хельсинг, явно импонирующий к прогрессивному ходу развития событий, настаивал на втором. Спор был таким оживлённым, что и другие посетители кафе заинтересовались им, и даже кое-кто стал делать ставки. Так компания молодых людей, явно имеющих кое-какие магические способности, ставила на графа, и бурно обсуждала все прелести Средневековья. А вот люди в сверкающих костюмах, очень уж напоминающие скафандры, отдавали предпочтения охотнику. И наперебой рассказывали о возможностях совсем уж недалекого – с их слов и совести Авторов – будущего. Марта часто бывала свидетельницей таких споров. И соблюдала жесткое правило по их поводу: не хочешь драки – устрой тотализатор! Охотников порвать противнику глотку за правду всегда находилось множество, как и тех, кто с радостью поддержит намечающийся мордобой. Но деньги всегда сдерживали подобные порывы. Во-первых, никто не будет драться, когда пари официально заключено. Смысл, помахать кулаками?! Во-вторых, Авторы позаботятся о будущих баталиях на сто лет вперед. Да и в-третьих, это был не плохой способ подзаработать! Поэтому и сейчас владелица с обворожительной улыбкой принесла графу его любимый напиток и произнесла коронное: - Ну, что пари, господа? Пари было тут же заключено, и спорщики быстро угомонились, а Дракула от широты души даже заказал заклятому врагу свой любимый коктейль. Ван Хельсинг не сопротивлялся. Приятно, - черт возьми! - вот так просто посидеть и попить спиртное со старинным знакомым. Но Авторы не дремали! И у Выхода уже загорелись знакомые строчки. Кто-то с явным усердием собирался написать Великий Роман о жизни этих двоих. Ван Хельсинг нахлобучил свою шляпу и кивнул противнику. Кажется, ему было первым выходить на свет. - Ещё увидимся на той стороне и узнаем, кто из нас был прав! Граф лишь слегка наклонил голову и, холодно улыбнувшись, ответил: - Всенепременно, мой друг! А кафе «У Музы» продолжало бурлить, собирать интереснейший народ под своей крышей и приносить неплохой доход своей хозяйке.
Второй автор ,вы прекрасны** Исполнили практически так ,как я себе это и представляла** Большое спасибо вам) Кстати, за Дракулу , ван Хельсинга , а также упоминания образа вампира в современной литературе отдельный вам плюс, вы затронули одну из моих любимых теи^__^Откроетесь?
-
-
29.05.2011 в 23:10Он мотает полупрозрачной, нечеткой головой с еле просматриваемыми контурами лица: болит. Голова болит. Как она болит, если в ней нет ничего, ни единой заложенной мысли? Да черт его знает, но сам факт нешуточно раздражает.
Боль, вспоминает он, это реакция организма на опасные раздражители. Болит тот организм, что жив. Значит?...
«Да быть того не может, - говорит он себе. – Быть не может. Пока».
- А вот я, знаете, я вот в прошлом…
- Да какая разница, милейший, вы же только-только наметились, какое прошлое!...
Ничто не берется из ниоткуда. Всё является компиляцией обработанной информацией из внешнего мира, это всем известно. Только мало кто об этом думает.
А вот он думает. Почему думает?
Наверное, должен скоро появиться потому что. А если он так рано начал мыслить…
- Я уже не могу больше! – Соседка его, неопределенная размытая кокетка (сколько обликов до этого нынешнего она сменила? два? три? сколько лет её придумывают?) взмахивает прелестными черными кудрями (единственная отчетливая деталь её внешности). – Десять лет, милейший, десять лет! А какой я была раньше, вы даже себе не представляете!
- Стерва и лубочная злодейка, - макака. Говорящая, что характерно. В костюме, при шляпе и с сигарой. Фэнтази, нет? – Мадемуазель, должен Вам напомнить, что, когда вы были только-только выдуманы, Вашему, эээ, хозяину было около десяти лет.
- И была создана от образа её одноклассницы! – А как же она неприятно вскрикивает! – Зато теперь-то, теперь! Ну как, дорогой, посмотрите сами! – Она вертится на одной ноге, и её пышная юбка ударяет его по ноге. – Разве я не красива?
«Красива, - думает он. – Только какая от этого разница, если тебя _нет?».
- Вы прелестны, - выдает он.
- То-то же! – Она припадает к его плечу: одна надежда, что они не будут вместе в одном произведении. Хотя хозяйка-то у них одна… - Вы знаете, с тех пор, как меня придумали…
- Дорогая, Вы меня перебили!
Белая комната. Абсолютно белая: ни окон, ни дверей, только пол, стены и потолок. Комната создает впечатление, будто она маленькая, но это неправда – стоит их тут человек… ну, свыше миллиарда это точно. Они либо потихоньку растворяются в воздухе, либо становятся совсем-совсем четкими, что твое отражение, и тоже исчезают – но им дана другая жизнь, там, в тексте.
Он не мог точно сказать, сколько времени тут находится – он смутно догадывался о таком понятии, как время (ведь изменяются же они на протяжении какого-нибудь временного отрезка, значит, оно существует), но тут его не существовало. Ни времени, ни пространства – хотя, казалось бы, белая комната…
- Смотрите! Смотрите!
Возле него стояла девочка: из всех, кого он тут волей-неволей видел, она была самой четкой: её очертания, конечно, были размыты, но не так, как у остальных. Она стояла и показывала на него пальчиком, шевеля губками беззвучно, а потом обернулись и все остальные, и дама, которая так к нему прижималась, вскричала «Нахал!» и дала пощечину бестелесной рукой…
«Я что, родился?».
Он посмотрел на свою руку: четкая, даже линии на ладони видны, - и беспомощно перевел взгляд на окружающих его персонажей: он много думал о том, как именно он появится, но чтобы так?...
«Только бы не в плохую книгу, только бы не…».
- Вот, смотри!
Подруга юной творческой личности, странная девиантная особа с пирсингом в ушах, языке и некоторых прочих частях тела наклонилась через плечо, и лицо её скривилось:
- Ориджинал?
- Книга! – юная творческая личность терпеть не могла слово ориджинал, оно казалось ей… ну… есть фанфикшен, а есть оригинальная литература, которая к фанфикшену не имеет никакого отношения.
- Так мало?
- Это только начало! Помнишь, я рассказывала тебе…
- Да-да. История героя второго плана, хм. Не вершащего мир и даже не боровшегося за свою невесту. Я не думала, что ты возьмешься за реализацию этой идеи.
- Почему?
- Конфликта нет. Сюжета почти что и нет – кроме твоей этой поимки злодея. Куча страниц сплошной рефлексии. Потянешь?
- А то! – вскричала уязвленная творческая личность и посмотрела в экран, с которого на неё грустно-философски проглядывал сквозь строчки пока ещё сырого текста он – отстраненный флегматичный некрасивый юноша, сохранивший память о белой комнате…
-
-
30.05.2011 в 10:21Заказчик
-
-
30.05.2011 в 10:24Автор, за это я вас люблю. Честно)
Не зэ, понятно дело
-
-
30.05.2011 в 20:01-
-
30.05.2011 в 22:13Автор.
-
-
03.06.2011 в 00:38Все конфеты - автору!Это потрясающе.Спасибо вам огромное.
-
-
03.06.2011 в 17:39-
-
03.06.2011 в 19:32Автор.
-
-
03.06.2011 в 19:58-
-
03.06.2011 в 19:59-
-
03.06.2011 в 19:59D-r Zlo,
-
-
03.06.2011 в 20:00-
-
03.06.2011 в 20:02-
-
03.06.2011 в 20:03SilverSare о да, любите меня :3
-
-
03.06.2011 в 20:06-
-
14.07.2011 в 22:10У автора №1 интересная интерпретация заявки. Но я надеюсь, что и моя версия не разочарует.
Построить кафе с многообещающим названием «У Музы», да ещё и практически рядом с Выходом было воистину гениальной идеей владельца (вернее, владелицы) данного заведения. Место было не просто «хлебное», сюда люд (как впрочем, лица не человеческого происхождения) валил просто битком. Что крайне радовало веселую и радушную хозяйку кафе, с лучезарной улыбкой встречающей очередного клиента за барной стойкой. Кафе работало круглосуточно, приносило такой доход (не дай Бог, налоговой узнать, какой), что 36-летняя Марта Бергман могла жить и не тужить до самой старости. А после смерти ещё отгрохать такие похороны, что богатые, самые-самые богатые и даже неприлично богатые люди (а также звери, инопланетяне, да просто боги) умерли бы от чёрной зависти. И ещё бы приличное наследство осталось внукам и правнукам.
И всё же Марта любила своё кафе не только за прибыль (хотя, как любая приличная, деловая женщина не стала отрицать, что данный аспект являлся превалирующим), но и за контингент, ежедневно проходящий через её заведение. А посмотреть было на кого!
В кафе захаживал даже сам граф Дракула, снисходительно выжидая, когда же очередной «бумагомаратель» опишет его великую эпопею жизни… или смерти. Но, несмотря на его бившие через край высокомерие и презрение к «этим жалким людишкам», в последнее время желающих оставить очередной его след в Истории находилось не так уж и много. Нет, как не странно, вампиры нынче были в моде. Но всё какие-то уж больно чувствительные и – о, ужас! – воспринимающие «жалких людишек» не как корм, а как лиц, на которых была направленная (не в то русло, само собой) их кипучая энергия, в большинстве случаев романтического характера. Ну, где это видано, чтобы приличный вампир отказывался пить кровь из-за какой-то там человеческой самки?
Дракула был возмущён данным поведением молодёжи (о грехах своей молодости, граф почему-то в такие моменты всегда забывал), часто проводил наставительные беседы с молодыми и перспективными вампирчиками, захаживающими в кафе целыми стаями. Молодые, да горячие из уважения слушали Мэтра, кивали в знак согласия, а когда приходил их черед отправиться к Выходу, тут же всё забывали и с небывалым энтузиазмом отправлялись покорять мир на радость Авторам и Читателям. Как сотни до них, и как сотни после них. Дракула вздыхал, заказывал очередную Кровавую Мэри и ждал. В конце концов, романтика романтикой, но классика-то вечна!
Но кроме вампира всех времен и народов, в кафе часто ошивались и другие знаменитые личности. Например, сам Ван Хельсинг – непримиримый враг Дракулы, мог в легкую подсесть к заклятому оппоненту и подолгу болтать с ним обо всём на свете. Это Авторы сталкивали их от книги к книге друг с другом в небывалых схватках. А в свободное от баталий время эти двое вполне дружески общались. И это было понятно, ведь через сколько историй они прошли, и через сколько ещё пройдут!
Как раз сейчас эти двое вели интереснейший диспут, по поводу того, где в этот раз они будут сражаться: всё в том же старом Средневековье или же Авторы подкинут «новаторскую» идею и отправят их в двадцать первый век, а может и ещё куда подальше. Дракула, как известный консерватор, настаивал на первом варианте, ну а Ван Хельсинг, явно импонирующий к прогрессивному ходу развития событий, настаивал на втором.
Спор был таким оживлённым, что и другие посетители кафе заинтересовались им, и даже кое-кто стал делать ставки. Так компания молодых людей, явно имеющих кое-какие магические способности, ставила на графа, и бурно обсуждала все прелести Средневековья. А вот люди в сверкающих костюмах, очень уж напоминающие скафандры, отдавали предпочтения охотнику. И наперебой рассказывали о возможностях совсем уж недалекого – с их слов и совести Авторов – будущего.
Марта часто бывала свидетельницей таких споров. И соблюдала жесткое правило по их поводу: не хочешь драки – устрой тотализатор! Охотников порвать противнику глотку за правду всегда находилось множество, как и тех, кто с радостью поддержит намечающийся мордобой. Но деньги всегда сдерживали подобные порывы. Во-первых, никто не будет драться, когда пари официально заключено. Смысл, помахать кулаками?! Во-вторых, Авторы позаботятся о будущих баталиях на сто лет вперед. Да и в-третьих, это был не плохой способ подзаработать!
Поэтому и сейчас владелица с обворожительной улыбкой принесла графу его любимый напиток и произнесла коронное:
- Ну, что пари, господа?
Пари было тут же заключено, и спорщики быстро угомонились, а Дракула от широты души даже заказал заклятому врагу свой любимый коктейль. Ван Хельсинг не сопротивлялся. Приятно, - черт возьми! - вот так просто посидеть и попить спиртное со старинным знакомым.
Но Авторы не дремали! И у Выхода уже загорелись знакомые строчки. Кто-то с явным усердием собирался написать Великий Роман о жизни этих двоих. Ван Хельсинг нахлобучил свою шляпу и кивнул противнику. Кажется, ему было первым выходить на свет.
- Ещё увидимся на той стороне и узнаем, кто из нас был прав!
Граф лишь слегка наклонил голову и, холодно улыбнувшись, ответил:
- Всенепременно, мой друг!
А кафе «У Музы» продолжало бурлить, собирать интереснейший народ под своей крышей и приносить неплохой доход своей хозяйке.
-
-
14.07.2011 в 22:18