Заказчик-сан, это вряд ли то, что Вы хотели, но всё-таки... 553 слова.
Сколько себя помню, ба всегда была такая – страшная, ссохшаяся, постоянно чавкала, перетирала десны друг об друга, никогда не молилась и не носила крестики. С самого утра закутывалась в чёрные, дурно пахнущие тряпки, целовала какой-то деревянный амулет у себя на шее и уходила; приходила только к позднему завтраку. Я долго думала, куда она могла уходить, спрашивала у родителей – ма с па переглядывались, но молчали. Брат только двоюродный, отвратительный совершенно мальчишка, говорил, что она ходит по чужим курятникам и душит петухов; я не верила, затыкала уши, визжала и плевалась в его сторону, а он убегал и издалека со своими друзьями кричал, что я дура, ведьма, что я страшная, кидались снежками, ели была зима, газетами и зажженными сигаретами. Я не любила бабушку. От неё дурно пахла и она была очень страшной; неудивительно, что её во дворе боялись. Я помню, что я сижу на кровати с ногами, мне не спится, телевизор тоже не посмотреть – он у мамы в комнате, а она спит, а на кухне сидит бабушка, туда тоже не пойдешь, и у себя свет не включишь – влетит; тут заходит бабушка, смотрит на меня нелюдимо, странно и вдруг говорит: - А давай на косточке погадаю? Я брыкаюсь, вжимаюсь в стену; она из рта достает куриные косточки одну за одной, кладёт в тарелку, потом смотрит на меня и говорит: - Вытянешь короткую – умрёшь. А она себе одной из косточек десну поцарапала, и из неё по подбородку потекла кровь. Я начинаю плакать ,просить этого не делать, но бабушка неумолима; суёт под нос тарелку с косточками и просит вытянуть одну; наконец в комнату входит разбуженный моим плачем папа, и я кидаюсь ему на шею. Утром я слышала, как он скандалит с мамой, кричит на бабушку, говорит, что меня срочно надо увезти, а бабушка сидит, молчит и качается; в руках у неё зажата короткая куриная косточка. Я не любила бабушку. Один раз мой двоюродный брат остался ночевать со мной в одной комнате; ба тогда заболела и куда-то ушла, а у меня под кроватью лежала та самая тарелка с куриными косточками. «Давай погадаю», - говорю я ему. Он трясет головой, говорит, что я чокнулась, что он с ребятами меня побьет, я достаю тарелку, сую ему под нос и говорю, что, если он вытянет короткую, то умрёт, завтра умрёт. Про завтра я сама выдумала, такого бабушка не говорила. Он заплакал и завыл, чуть в штаны не наклал; и я зашипела, и сказала, что, если он не возьмет, то я его прокляну. Я не умею колдовать, я не бабушка, но он испугался, и я от этого обрадовалась; он заскулил, потянул косточку, а она – короткая, сломанная; он убежал в другую комнату и закричал, что он меня побьет. Утром я просыпаюсь, а все мои книжки и куклы – в мусорке, и бабушкины тоже, изорваны, сожжены; я кинулась на улицу, чтобы его поймать и отдубасить, но тут ко мне мама – хватает на руки и плачет; брат утонул, утянуло его что-то.
Я никогда не любила бабушку, но книги склеила, храню теперь у себя под кроватью, с тарелкой, полной куриных косточек, и деревянным амулетом. Он единственный не сгорел, когда бабушку в сарае пьяный сосед, у которого она кур убила, поджег. «Спасибо, бабушка», говорю я ей – сейчас, в монитор перед рефератом, и тогда, на похоронах, когда её положили в поле за городом – батюшка отказался её на кладбище схоронять, говорил, ведьмам здесь не место. Спасибо, бабушка.
Кааакой кайф, господибожемой! Заказчик-сан, это вряд ли то, что Вы хотели, но всё-таки... Да я и представить не могла, что на довольно-таки банальную заявку этакое зловещее чудо можно написать! Я вообще думала... да плевать, что я думала! Вы меня потрясли. В 553 слова вы вместили ну все, и этот образ ба, и эта девочка, и родители - я вижу их всех. Чудовишно талантливо, да... Отокройтесь Правда, пару очепяток... но дареному ориджу в грамматику не смотрят. Подозреваю, автор-сама, что вы были настолько во вдохновении, что просто монитор не видели перед собой. Дай-ка я вас обниму! Заказчик, очумевший и счатливый
553 слова.
Сколько себя помню, ба всегда была такая – страшная, ссохшаяся, постоянно чавкала, перетирала десны друг об друга, никогда не молилась и не носила крестики. С самого утра закутывалась в чёрные, дурно пахнущие тряпки, целовала какой-то деревянный амулет у себя на шее и уходила; приходила только к позднему завтраку. Я долго думала, куда она могла уходить, спрашивала у родителей – ма с па переглядывались, но молчали. Брат только двоюродный, отвратительный совершенно мальчишка, говорил, что она ходит по чужим курятникам и душит петухов; я не верила, затыкала уши, визжала и плевалась в его сторону, а он убегал и издалека со своими друзьями кричал, что я дура, ведьма, что я страшная, кидались снежками, ели была зима, газетами и зажженными сигаретами.
Я не любила бабушку.
От неё дурно пахла и она была очень страшной; неудивительно, что её во дворе боялись.
Я помню, что я сижу на кровати с ногами, мне не спится, телевизор тоже не посмотреть – он у мамы в комнате, а она спит, а на кухне сидит бабушка, туда тоже не пойдешь, и у себя свет не включишь – влетит; тут заходит бабушка, смотрит на меня нелюдимо, странно и вдруг говорит:
- А давай на косточке погадаю?
Я брыкаюсь, вжимаюсь в стену; она из рта достает куриные косточки одну за одной, кладёт в тарелку, потом смотрит на меня и говорит:
- Вытянешь короткую – умрёшь.
А она себе одной из косточек десну поцарапала, и из неё по подбородку потекла кровь.
Я начинаю плакать ,просить этого не делать, но бабушка неумолима; суёт под нос тарелку с косточками и просит вытянуть одну; наконец в комнату входит разбуженный моим плачем папа, и я кидаюсь ему на шею.
Утром я слышала, как он скандалит с мамой, кричит на бабушку, говорит, что меня срочно надо увезти, а бабушка сидит, молчит и качается; в руках у неё зажата короткая куриная косточка.
Я не любила бабушку.
Один раз мой двоюродный брат остался ночевать со мной в одной комнате; ба тогда заболела и куда-то ушла, а у меня под кроватью лежала та самая тарелка с куриными косточками. «Давай погадаю», - говорю я ему. Он трясет головой, говорит, что я чокнулась, что он с ребятами меня побьет, я достаю тарелку, сую ему под нос и говорю, что, если он вытянет короткую, то умрёт, завтра умрёт. Про завтра я сама выдумала, такого бабушка не говорила. Он заплакал и завыл, чуть в штаны не наклал; и я зашипела, и сказала, что, если он не возьмет, то я его прокляну. Я не умею колдовать, я не бабушка, но он испугался, и я от этого обрадовалась; он заскулил, потянул косточку, а она – короткая, сломанная; он убежал в другую комнату и закричал, что он меня побьет. Утром я просыпаюсь, а все мои книжки и куклы – в мусорке, и бабушкины тоже, изорваны, сожжены; я кинулась на улицу, чтобы его поймать и отдубасить, но тут ко мне мама – хватает на руки и плачет; брат утонул, утянуло его что-то.
Я никогда не любила бабушку, но книги склеила, храню теперь у себя под кроватью, с тарелкой, полной куриных косточек, и деревянным амулетом. Он единственный не сгорел, когда бабушку в сарае пьяный сосед, у которого она кур убила, поджег.
«Спасибо, бабушка», говорю я ей – сейчас, в монитор перед рефератом, и тогда, на похоронах, когда её положили в поле за городом – батюшка отказался её на кладбище схоронять, говорил, ведьмам здесь не место.
Спасибо, бабушка.
Заказчик-сан, это вряд ли то, что Вы хотели, но всё-таки...
Да я и представить не могла, что на довольно-таки банальную заявку этакое зловещее чудо можно написать! Я вообще думала... да плевать, что я думала! Вы меня потрясли. В 553 слова вы вместили ну все, и этот образ ба, и эта девочка, и родители - я вижу их всех. Чудовишно талантливо, да...
Отокройтесь
Правда, пару очепяток... но дареному ориджу в грамматику не смотрят. Подозреваю, автор-сама, что вы были настолько во вдохновении, что просто монитор не видели перед собой.
Дай-ка я вас обниму!
Заказчик, очумевший и счатливый
Но, ы, рада, что понравилось )))
Автор )))
Что это просто чудесно и завораживающе, до меня уже сказали... так что просто скажу, что восхищена и нахожусь в прострации)
Рада, что понравилось )))
Зато стиль... ааа, чудо, а не стиль *_*