Чистая девушка становится жрицей некого крайне почитаемого божества и отправляется в его мир. Реальность, не имеющая ничего общего с тем, что чтит старшее поколение, попытки выбраться из проклятого мира и вернуться в свой.
Оно, кажется, немного сумбурно получилось, но тем не менее.
579
Наивной можно быть только в детстве. Наивной можно быть, когда хочется выиграть время и не отвечать на вопрос. Наивной можно быть… Можно, безусловно. Но когда рушится реальность, которую с момента рождения впитываешь с молоком матери, о которой слушаешь рассказы, когда все собираются вокруг костра, а глава поселения рассказывает чудесные истории и восхваляет жриц, ушедших в тот мир, к своему богу, поневоле… поневоле начинаешь думать, что за все в этом мире стоит платить. Ей завидовали, по-хорошему завидовали, когда узнали, что именно ее выбрали жрицей Верховного бога Аллада. И теперь, когда ей исполнится пятнадцать, она – именно она, Кариана – отправится в мир бога, чтобы служить ему и молиться за благословение своего дома. И когда наступил этот момент, она шагнула в круг с гордо поднятой головой, и уже в следующий миг была у ног бога. И реальность разрушилась в считанные секунды. …Мать говорила, что в мире бога текут реки ягодных соков, и из-за этого они красные. Что вишня сама сбрасывает свои плоды, чтобы воды стали еще более густыми и живительными, потому что именно такие воды составляют кровь их, простых людей. Когда Кариану привели впервые на гору Времени, она едва не потеряла сознание, увидев девушек, женщин, странных существ, истекающих кровью. Кровь стекала в реки. Кариане хотелось смеяться – вишня и ягода? О мама! Как же ты ошибалась… …Мать говорила, что здесь, в мире Аллада, вечный день, что здесь никогда не идет дождь и всегда светит солнце. Кариана хотела пить. Она желала испить простой воды, потому что ее окружала выжженная пустыня, а солнце – да солнце ли то было, ведь оно больше смахивало на сгусток ядовитого пламени с хищной улыбкой – нещадно палило, словно вытягивало жизненные силы попавших сюда, словно питалось несчастными живыми… …Мать говорила, что живущие в мире Аллада всегда протянут руку любому. Всегда, независимо от положения. Да и… к своим жрицам Аллад и его подчиненные относятся почтительно. Живущие в мире Аллада действительно протягивали руку. Руки. Вот только не затем, чтоб помочь. Эти странные существа – некогда они были людьми, а сейчас превратились лишь в жалкие тени себя земных, покрылись чем-то зеленым, похожим на ядовитые грибы, и лишившимся глаз – обирали пришедших жриц. И противиться им было невозможно. Реальность рушилась на глазах, и Кариана не знала, что ей теперь делать. Сам бог Аллад никого и близко не подпускал к своему убежищу, а спрашивать у кого-то совета… И девушка стала искать пути бегства из этого проклятого мира. Она просто обязана была рассказать своему народу о том, кого и что они чтят. Что все это неправда, что все это – выдумка, красивая сказка и извращенные слова. Вопрос был в том, как отсюда сбежать. Кариана помнила старинные книги, и использовала эти знания. Она чертила круги, с помощью которых можно было попасть в любую точку их мира. Она пела до хрипоты и кровавого кашля песни призыва, но понимала, как это глупо, ведь песни взывали к Алладу. Она бродила по этому миру, она купалась в кровавых реках и умирала от жажды, но не отказывалась от мысли к возвращению домой. И путь был найден – убить бога. Или заставить бога вернуть ее домой. …План удался, что и говорить. План удался отчасти, к сожалению, думала Кариана, когда бросалась на стражей бога. Убить бога – нельзя быть такой наивной, повторяла Кариана, когда бросалась на пики, когда чувствовала жажду и свою кровь. Нельзя быть наивной, нельзя убить бога. Но – она вернулась домой, и ее народ с почестями принял вернувшуюся жрицу. Ну а то, что Кариана – поседевшая, высохшая, с желтой кожей, почти старуха – ничего не могла рассказать, это были мелочи, о которых народ, возносивший честь и хвалу богу Алладу, не мог знать.
Дей-но хороший стиль и описание мира ня, но черт, как же вы обломали на моменте, как она выбралась Т___Т Меня же любопытство замучает. Так что я была в чистом восторге ровно до последнего абзаца - самое вкусное, я так и не увидела(
Заказчик пока не палится и будет с нетерпением ждать автора 2)
Ммм... Уважаемый заказчик, прошу прощения, что в последнем абзаце, похоже, я прописала плохо и вообще сейчас вас расстрою, но выбралась она просто - бог отправил ее тело домой, ибо мертвые жрицы ему как бы ни к чему. Прошу прощения, что не стала писать об этом прямым текстом Т__Т Но рада, что все остальное вам понравилось. А1.
выбралась она просто - бог отправил ее тело домой, ибо мертвые жрицы ему как бы ни к чему. Прошу прощения, что не стала писать об этом прямым текстом Т__Т Я поняла, что с ее разумом что-то случилось, но вот стоило бы добавить пояснений) А так все чудесно ^^ Спасибо за исполнение. 3.
Возможный автор 2 понял, что ему не отвертеться, и посему пошел становится автором 2 по-настоящему) Заказчик-заказчик, это наглый шантаж! Хочется же узнать ваше имя)
Заказчик пока поскромничает, но как только автор 2 сдаст позиции , снимет маску и будет ждать того же от вас, дорогих авторов)))по секретувы не представляете как я рада, что выполнили почти все мои заявки *___* И как выполнили!
3 481 слов Предупреждения: языческая жестокость, своеобразная некрофилия, некрофагия. Нервным и беременным лучше не читать. Я серьезно. Рейтинг: NC-21
Рождение Ма́ори
читать дальшеТогда говорили, что близится конец света, говорили, что буря - предвестница смерти человеческого рода, что не просто дожди льются с неба потоками, что разгневанный бог Ио рассекает острыми молниями-стрелами серые, налитые влагой тучи. Говорили, что урожая в этом году не будет и что животные давно уже сбежали из этих мест, чувствуя приближающийся голод. Да много чего говорили, но единственное, что помнила пятилетняя Дана, зябко кутая продрогшие плечи какой-то рваной тряпкой, – тогда было ужасно холодно. И она никак не могла согреться, даже всем телом прижимаясь к матери, свернувшейся в уголке небольшой соломенной лачуги, крышу которой давно размыло и сорвало ветром. Мать закрывала мокрое лицо руками, стараясь дышать, как можно тише, но Дана все равно услышала ее порывистые всхлипывания и придыхания.
- Почему ты плачешь, мама? – спросила она.
- Твой отец, он… - не смогла договорить, судорожно выдохнула.
- Он умер, да? – Дана сказала с той сокрушительной простотой, с какой умеют говорить только пятилетние дети.
Мать только плечами передернула, шумно выдохнула, а потом заговорила мерно, немного нараспев, точно наизусть зачитывала давно известные слова, успокаивая и убеждая, в первую очередь, саму себя.
— Он ушел в царство бога Ио. Там он наверняка счастлив. Там всегда светит солнце. Там целые год зацветают розы, и их сладковатый запах наполняет легкий, немного прохладный воздух. Там подносят в золотых чашах красные вина. Там нет голода. Оранжевые круглые апельсины растут там на каждом дереве, их медовая цедра даже слаще сочной мякоти. И одной маленькой дольки достаточно, чтобы накормить огромный народ. Там нет болезней и старости, люди ходят там в красивых белых одеждах. Там нет тщетных желаний и напрасных волнений. Там ты получаешь все, что ты хочешь. Там нечего бояться, ведь мудрый бог управляет своим царством по справедливости.
- Наверное, он уже забыл нас. – Дана обиженно сдвинула брови. Темно-карие, немного раскосые глаза ее заблестели, готовые вот-вот расплакаться. - Почему он не взял нас собой?
- Я не знаю. – мать перевернулась на другой бок, ребром ладони проведя по смуглой щеке дочери.
– Если там так хорошо. Почему он не взял нас с собой. Он нас не любит. – она закинула назад голову и протяжно завыла. Мать попыталась обнять ее, но Дана вывернулась из ее рук и сжалась в насупившийся комок, обхватив острые коленки. Смотрела исподлобья. Хмуро пробормотала.
- Я обязательно попаду туда. И верну отца. - Да, конечно. – мать погладила по черным пружинистым волосам, поцеловала в затылок.
***
Конца света так и не случилось. И много раз потом не случалось. Так прошло десять лет. Все это время Дана жила лишь одним желанием – непременно стать Верховной жрицей, чтобы попасть в мир богов. Она приняла обет молчания, и ничто не могло заставить ее говорить. В двенадцать лет она ушла из дома, взяв с собой только небольшой охотничий нож, и на три года поселилась в глухом лесу, питаясь растениями и пойманными мелкими зверьками. Собирала жгучую крапиву, чтобы сплести из нее нательную робу. Кожа вздувалась красными болезненными пузырями, но Дана оставалась непроницаемой, лишь время от времени снимала истрепавшуюся одежду, чтобы надеть новую. Она точно знала, что чем сильнее страдание, тем выше ценность получаемой награды.
За несколько дней до священного дня Обряда Дана вообще перестала есть и спать. Стоптав ноги до кровавых мозолей, она поймала нескольких диких зайцев, тут же освежевала их. Смазала вязкой кровью лицо и все тело. Одну шкуру набросила на плечи, а другие, кое-как перевязав их между собой гибкой лианой, обмотала вокруг талии, соорудив своеобразную юбку.
И в назначенный день она вышла к подножию горы, где собрались еще шесть таких же, как она, девушек. Измазанные кровью, в звериных шкурах, они испуганно озирались, ожидая, когда к ним спуститься служительница Храма, стоящего на вершине. К ним подошла старая женщина с длинными белыми волосами, спускавшимися до земли. Все ее тело, лицо и ладони, были покрыты красными татуировками, уши, губы и ноздри пробиты серебряными кольцами.
Старшая жрица, каждый год, она спускалась, чтобы провести к Храму новых претенденток. Вот и теперь она вела их вверх по узкой извилистой тропе. Когда до Храма оставалось не более ста метров, одна из девушек вдруг обернулась, чтобы взглянуть на весь свой пройденный путь, и тут же, подхваченная невесть откуда взявшимся ветром, она оступилась и полетела вниз с обрыва. Прямо в реку, опоясывающую гору. Но никто не выразил участия к судьбе погибшей, даже не посмотрели в ее сторону. В конце концов, восхождение было частью Испытания, и кто виноват, что она не прошла его. *** На вершине, стоял Храм в форме усеченной пирамиды, и на ее розовато-белых стенах чьей-то старательной рукой были выбиты узоры, рассказывающие о Сотворении Мира.
***
Вначале не было ничего, кроме пустоты и тьмы. Потом огромный взрыв вырвал из глубины вселенной Золотое Яйцо, которое тут же разбилось на множество осколков. Скорлупа образовала Земную Твердь, желток повис на небе Солнцем, а жидкий белок растекся Мировым Океаном. Из него вылезли боги Хаоса. Огромные черные рептилии. Некоторые так и остались в воде, другие обросли шерстью и разбежались в лесах, порождая диких животных. Еще одни покрылись перьями и взмыли в небо, порождая птиц. Верховный бог Ио создал человека, который был лишь бледным отражением бога. Сначала они все жили в мире друг с другом, люди были благодарны богам за жизнь, слушались их беспрекословно, но потом в их несовершенном сознании что-то сломалось, изменилось: они стали чувствовать себя важнее и выше богов, и все чаще и чаще слышались призывы к свержению. И тогда верховный бог Ио, разделил мир на две части. Мир богов стал называться Раем, мир людей – Адом. Он сказал, что вновь соединить миры между собой сможет его ребенок, рожденный земной чистой девушкой. И для этого каждый год в Храме он выбирал ту, которая могла бы стать Великой матерью. И пока еще Долгожданный Сын еще не появился на свет.
***
Эти легенды Дана слышала от своей матери, и теперь прикасаясь к шероховатым, согретым солнцем стенам Храма, она испытывала некоторое волнение: ей казалось, что она чувствует силу богов и слышит движение времени. Она вздохнула и переступила порог.
***
Внутри Храма было душно и дымно. В центре стоял мраморный стол, ложе для жены бога. По стенам развешаны железные цепи. По углам расставлены свечи, внутри одной из стен выдолблен небольшой очаг, в котором на медленном огне грелся черный котел, а рядом были разложены железные прутья.
Жрицы собрали девушек в круг перед ложем, сорвали с них крапивные одежды. Чтобы проверить чистоту, просовывали загрубевшие руки между бедрами девушек, пальцами пробиваясь внутрь их молодых тел, пытаясь нащупать тонкую пленку. Одна из жриц вдруг резко остановилась и хлестко ударила девушку по лицу. Там смотрела на нее непонимающе, не смея произнести ни слова. Жрица тоже молчала, но по суженным черным глазам и подрагивающим бровям можно было догадаться, как она разгневана. Дана опустила глаза. В лесу она как-то столкнулась с этой девушкой, когда та, думая, что ее никто не видит, трогала себя, гладила по груди, выгибалась на земле, глубоко засовывая руку во влагалище, задыхаясь своими пошлыми стонами.
И теперь ее выволокли из храма и равнодушно сбросили с обрыва.
***
В котле закипало зелье, сваренное из разрезанного на мелкие части сердца черного козленка, растолченного клюва черного петуха, волчьих ягод, маковых зерен и конопляной смолы. Всю эту буро-коричневую кашицу разлили по серебряным чашам и подали оставшимся девушкам. Они мужественно выпили, стараясь не морщиться от отвращения, но одна из них вдруг закатила глаза и грохнулась на пол, заходясь в беззвучном крике, ее рвало, она захлебывалась белой пеной, ползая по каменным плитам, цепляясь за ноги женщин, но никто не мог ей помочь да и не собирался, и через несколько минут она, наконец, перестала кататься и биться в лихорадке. Затихла. Ее тело сбросили с обрыва.
А потом четырех оставшихся приковали к стенам, вставили в рот небольшие деревянные брусочки. Раскаленными прутьями стали выжигать на их золотисто-кофейной коже сакральные знаки, рисовать на лицах магические узоры. Девушки до скрипа, до хруста сжимали в зубах деревяшки, и острые занозы впивались в их языки и десны. Жрицы были безжалостны к ним, толстыми иглами протыкали уши, ноздри, и губы, вставляя серебряные кольца. А когда стали ставить клеймо на грудь, где-то над уровнем сердца, одна девушка слишком резко дернулась, так что раскаленное железо вошло ей под ребро, она неясно вскрикнула и опала на цепях. Но как ее выбрасывали с обрыва Дана уже не видела.
***
Старшая жрица обернула волосами тело, сбросив с себя одежды, и, вытянув руки вверх, стала призывать бога Ио. Голос ее то утробный, гудящий, выходил из глубины ее впалой груди, то вырывался пронзительными, резкими хрипами из глотки. Ее пение было похож на посвист пастуха, который подзывает свою собаку. Иногда она замолкала, и тогда, было слышно, как другие жрицы, рассевшиеся по периметру Храма, раскуривают благовония и свечи, заполняя воздух серо-желтым дымом, от которого слезились глаза и першило в горло.
Дана в легком кумаре вдыхала приторно-сладкий запах сжигаемых трав. Все вокруг становилось невесомым, прозрачным. Люди и предметы теряли свои очертания, двигались очень медленно, проваливаясь в какие-то разноцветные облака. Кружилась голова. Дана чувствовала, как сознание покидает ее тело, но полностью освободиться она не могла, что-то удерживало ее. Оковы.
Черной тенью из гладкой стены вышел бог Ио. Его блестящая кожа была чернее золы, а волосы жестче щетины старого вепря. Он внимательно оглядел всех девушек, щупая длинными, узловатыми пальцами их тела: груди, животы, бедра. Его черные ладони скользили по их коже, оставляя темные следы. Когда он подошел к Дане, она посмотрела ему прямо в глаза, чуть заметно улыбнувшись ему. Она реагировала на каждое его движение, но не боязливо дрожа и зажимаясь, как делала одна, и не выгибаясь слишком уж явно навстречу, как делала другая, а каким-то неуловимым движением поворачиваясь за его рукой, как будто она предлагала богу поиграть с ней, но заранее принимала все его правила. Такое сочетание уверенности в себе и скромности нравилось богу. И он выбрал ее, взял ее за руку. Дана вышла из своего тела, совершенно чистая и свободная.
Где-то в другом измерении, как будто во сне, она увидела себя со стороны. Увидела, как жрицы подошли к ее бездушной оболочке, проверили пульс, дыхание, несколько раз провели ладонью перед лицом. А потом, убедившись, что душа ее не здесь, что она уже на пути в мир богов, сняли с нее оковы, осторожно отнесли ее тело на приготовленное ложе. Дана видела, как души других девушек тоже пытаются освободиться, но слишком крепко они привязаны цепями.
*** Бог Ио и Дана вошли в белое длинное облако, которое повело их в Рай. Сквозь прозрачную пелену Дана видела мертвых, простирающих руки навстречу Солнцу, радостными криками встречая занимающийся рассвет. Видела райских птиц, знаменующих еще один чудесный день бесконечного блаженства.
В доме бога, высоком шатре из белого камня, их уже дожидались красивые обнаженные женщины, бывшие Верховные жрицы, которые, не сумев родить Сына, становились обычными женами бога. Ио вывел Дану в центр шатра. Женщины вскочили, подбегая к Дане, обнимали ее, ладонями скользили по спине, а предыдущая Верховная жрица надела ей на шею амулет – маленького деревянного человечка.
Ио подхватил Дану на руку, и целуя ее в губы, снимая обет молчания, осторожно положил ее на мраморное ложе. Развел в сторону ее колени, а женщины языками водили вдоль позвоночника Ио, обнимали Дану, покрывали ее тело сладкими поцелуями, отчего на коже распускались алые розы, вливая в кровь нежный теплый нектар. Когда Ио вошел в нее, она не почувствовали никакой боли, а только каким-то своим внутренним чутьем, поняла, что семя бога дошло до ее чрева. И вроде бы это было важно, только она забыла почему. На всякий случай улыбнулась и поцеловала Ио в пах.
***
Жизнь в Раю была наполнена радостью и бездельем. Время слилось в один день. Дана полулежала на ложе, гладила себя по животу. Ио приносил ей на золотом подносе большие апельсины, их ели прямо с золотистой цедрой, и сочная розоватая мякоть стекала с губ. Она пила красное вино в золотых чашах, чувствуя, как мысли ее становятся тягучими, медленно появляются и быстро исчезают, оставляя в голове только легкость и пустоту. Дана улыбалась.
Как-то она взяла золотую чашу но, отпив немного, ощутила какую-то странную горечь. Красное вино наполняло ее рот вязким привкусом, как будто она пила человеческую кровь. Ио посмотрел на нее строго, и в глазах его мелькнуло нечто такое, отчего Дана поспешила проглотить вино и как ни в чем не бывало засмеяться, погладив Ио по щеке, делая вид, что не замечает его настороженности. Бросила чашу на пол, увлекая ласками бога, приглашая к себе жриц, столпившихся у их ложа, и когда в мешанине извивающихся, ластившихся тел, Ио потерял бдительность, Дана соскользнула с постели, подняла чашу и стала внимательно разглядывать его, силясь вспомнить, где она видела его раньше. Образы слишком хаотично мелькали перед глазами, никак не желая складываться в единую картину. А потом она поняла, что держит в руках вовсе не золотой кубок, а голову своего отца. Приступ тошноты придавил ее к полу. Она затравлено осмотрелась, здесь все оказалось ложью. Постель была сложена из могильных камней, и на ней черный, уродливый демон с огромным, безобразным членом, больше похожим на узловатый посох старейшины, совокуплялся с разлагающимися трупами бывших Верховных жриц. На подносах, брошенных у постели, валялись останки младенцев, не рожденных – вырванных из утробы, которого до этого с таким аппетитом они пожирали.
Дана согнулась от резкой боли, она с отвращением посмотрела на свои руки – они были обвиты стеблями роз, шипами впивающимися в кожу, разнося по венам яд, от которого теперь, когда она увидела все, как есть, голова раскалывалась на части и глаза как будто лопались. Дана выбежала шатра, построенного их человеческих костей и куски мяса еще свисали с его потолка.
***
Сизый дым стелился над пустынной степью. Кроваво-красное солнце застыло где-то на полпути, давая бесплодную надежду на рассвет. Оно висело неподвижно над горизонтом, ослепляя острыми лучами. На выжженных скелетах деревьев висели ожившие мертвецы, вывернутые наизнанку, так что внутренние соки стекали по их изувеченным телам. К ним подлетали стервятники и клевали их в сердце, в печень, легкие, выклевывали глаза, вырывали языки. Несчастные висельники пытались кричать, но только рваное, неразборчивое сипение вырывалось из их омертвелых глоток. А когда птицы улетали, как будто давая временную передышку, плоть снова начинала нарастать на костях, причиняя мертвецам еще большие страдания.
Впереди из земли поднимались два огромных бивня мамонта, они соединялись, образуя дугу, и когда Дана прошла сквозь эту арку, мир превратился в сумеречный лабиринт.
Вокруг простиралась черно-синяя тьма, живая изгородь из кустов терновника с изумрудными листьями, над головой повисли огромные звезды, под ногами расстилались маковые ковры. В этом странном месте не было ничего постоянного, а каждый новый шаг изменял все вокруг. Дана шла, слепо щурясь, пытаясь сфокусировать взгляд на предметах, но их очертания были таким зыбкими, расплывались перед глазами, терялись в какой-то мерцающей пелене.
Навстречу ей выплыли полупрозрачные белые тени, бесцельно бродившие в лабиринте. Наверное, пытались найти выход, но заблудились, и теперь вряд ли смогут покинуть это проклятое место.
- Я давно тебя жду, Дана. – голос прозвучал сразу со всех сторон, и Дана увидела впереди столб света. Там, в начерченном на земле круге, сидела женщина с длинными белыми волосами. Старшая жрица. Дана подошла к ней ближе, но переступить через окружность не смогла, натолкнувшись на энергетическую стену. Спросила. - Кто ты? И что это за место? - Я Медиум. И это сон. Мой сон. Ты снишься мне.
- А призраки? Они тоже снятся тебе?
- Да. Но они не слышат моего призыва. Это души оставшихся в храме жриц. В их тела вселились демоны, райские псы. И они сторожат твое еще живое тело в Храме.
- Зачем это все?
- Лучше спроси, с чего все это началось. - Медиум щелкнула пальцами и все замерло. Листья перестали шевелиться, воздух застыл и стал как будто стеклянным. – Я остановила время, чтобы мы могли поговорить. Теперь слушай.
***
Ио не всегда был таким, но гордыня превратила его в чудовище. Когда он только создал людей, все было нормально, он служил по справедливости, во всем пытаясь найти Истину. Но ему не понравилось, когда у некогда послушных людей вдруг появилась собственная воля, и они не захотели слепо следовать его приказам. Он разозлился и жестоко отомстил им, создав Ад, где люди страдают от изнуряющего труда, болезней и смерти. Ио говорил, что это лишь на пользу человеческого рода, что страдания укрепят их дух, научат ценить жизнь, тогда возвращение в Рай станет для них настоящей наградой за все испытания, а чтобы люди поверили ему, он придумал легенду о Царе Земли, рожденном земной женщины и богом. Ио призывал к себе девушек, оплодотворял их, удовлетворяя свою неукротимую похоть. А когда подходил срок, он появлялся в Храме, распарывал живот Верховной жрице, доставая оттуда младенца, проглатывал его, становясь еще могущественнее и еще безумнее. Убивал ненужные тела девушек , а их души под действием чар и отравы, что впрыскивал он в вино, просто не знали об этом, давно забыв, зачем пришли в мир богов.
— А те младенцы, которых мы... - Дана, замолчала, подавляя новый приступ тошноты.
— Нет. Это дети обычных людей, погибшие в утробе. Такое случается.
Дана почувствовала, как у нее защекотало в переносице. Она торопливо спросила, хотя голос срывался.
- Неужели никто не может помешать Ио?
- Он Верховный бог, он действительно сильнее нас. Я как-то сказала ему, что найдется тот, кто свергнет его. Ио разозлился на меня и проклял, лишил меня божественной силы, разделив мою сущность на тело и душу. Тело он оставил в Храме, а душу заточил здесь. В Лабиринте Снов.
- Так кто же тогда в твоем теле? – спросила Дана.
- Тоже демон. Предводитель собачьей стаи. Цербер.
- И как тебя освободить.
Медиум пожала плечами.
- Убить мое тело. Тогда я снова стану богиней.
Но главное теперь – чтобы родился твой Сын, который станет Царем Земли, победив Ио.
- Погоди, ну ты же говорила, что эта выдумка, то есть неправда... – Дана смотрела непонимающе.
— Мы сделаем эту выдумку правдой.– улыбнулась Медиум. –Точнее ты. Победить Ио ты не сможешь, но вот твой сын сможет.
- Но как? Как мне вернуться в свое тело, если даже ты не можешь?
- Амулет на твоей шее. Если ты наденешь его на свое тело – оживешь. Но сначала нужно сделать ему «тело» в мире живых. Попроси свою мать, она еще жива. – Медиум выдернула длинный серебряный волос, бросила его на землю, он засветился указывая путь. – Нить приведет тебя к ней. Только не разговаривайте в Храме, как только демоны услышат человеческую речь, они примут свой истинный облик и уничтожат вас. А теперь, беги. Ио скоро заметит твое исчезновение.
читать дальше*** Медиум снова щелкнула пальцами, и все ожило. Дана побежала за светящейся нитью и вскоре прибежала к своей лачуге. Ее мать лежала на полу, накрыв голову руками. Вздрагивала во сне. Дана позвала ее. Мать резко открыла глаза, перевернулась на спину.
- Дана? – она протянула к ней руки, но не смогла дотронуться. – Но ты же…
- У нас мало времени. Рай совсем не такой, каким мы его представляли. Мне нужно бежать оттуда. Помоги мне.
- Что я должна сделать? – мать сдвинула брови, внимательно слушая.
- Вырежи такой же амулет – Дана показала ей деревянного человечка. – и поднимись в Храм. Надень амулет на меня. Жрицы попытаются тебя остановить, захвати с собой какое-нибудь оружие.
Мать сделала все, как просила Дана. Вырезала деревянный амулет, повесила его на кожаный шнурок и, взяв с собой разделочный нож, пошла к Храму.
***
Ночью в Храме было тихо, жрицы спали, прислонившись к стене, а старшая сидела на полу, подложив под себя ноги, не сводя взгляда с тела Даны. Она была на последнем месяце беременности, и по всем признакам скоро должна была родить. Старшая жрица хищно улыбалась, готовясь вырвать плод из тела и преподнести его своему богу, как самый ценный трофей.
Когда мать, затаив дыхание, вошла в Храм, Старшая Жрица заметила ее, и тут же перегородила дорогу к ложу, закричала особым образом, так что другие жрицы очнулись и встали вокруг ложа, не позволяя матери подойти. Мать разозлилась и вонзила нож в живот Старшей Жрице, отчего та истошно завопила, заскулила как раненая собака и упала на пол. Цербера нельзя было так просто убить, но зато мать выиграла время и успела надеть амулет на шею Даны. Душа вернулась в свое тело. Дана встала с ложа, ощутив всю тяжесть своего бремени.
Мать помогла ей опуститься на пол, уводя к выходу, но их тут же окружили жрицы. Мать отбивалась от них ножом, а Старшая Жрица тем временем запела свою песню-призыв бога Ио. У Даны начались схватки, и она, покрываясь холодным потом, в муках родила долгожданного сына на пороге Храма. Ребенок закричал, и от звука его голоса, жрицы превратились в райских псов, красные линии на их черных телах повторяли узоры татуировок. Закричала мать, отвлекая демонов на себя, набрасываясь с ножом на Старшую Жрицу, не давая ей превратиться в Цербера, перерезала ей глотку.
Дана убежала из Храма, слыша за спиной топот погони, она неслась по склону, соскальзывая и спотыкаясь. Остервенело шептала, прижимая к груди голову сына. — Маори. Ты победишь его и сам станешь богом. Мой сын. Маори. Но к ней подлетела птица, в которой Дана узнала богиню Медиум, отдала ей ребенка. Освобожденная богиня хотела забрать и Дану, но тут ее нагнали демоны, вцепились за ее ноги и разорвали ее на части, окропив белые перья птицы кровью. Ио опоздал, он появился в Храме, когда Медиум уже далеко улетела, взяв под свою защиту Сына, который победит своего отца.
Охох. Автор, это просто нечто. Хоть я и нервный, но прочитал, и мне скорее понравилось, чем нет. Да, именно что понравилось! Такая интересная жестокая языческая легенда. пинающий себя тот самый обещавший автор -___-
понимать не обязательно, лишь бы было интересно (с)
MorGun я сама обожаю все эти языческие обряды и символы. мифы о сотворении мира и прочее. А Ио да коварный и самовлюбленный бог, пожирающий младенцев. муахаха.
-
-
04.02.2011 в 22:34579
Наивной можно быть только в детстве. Наивной можно быть, когда хочется выиграть время и не отвечать на вопрос. Наивной можно быть… Можно, безусловно. Но когда рушится реальность, которую с момента рождения впитываешь с молоком матери, о которой слушаешь рассказы, когда все собираются вокруг костра, а глава поселения рассказывает чудесные истории и восхваляет жриц, ушедших в тот мир, к своему богу, поневоле… поневоле начинаешь думать, что за все в этом мире стоит платить.
Ей завидовали, по-хорошему завидовали, когда узнали, что именно ее выбрали жрицей Верховного бога Аллада. И теперь, когда ей исполнится пятнадцать, она – именно она, Кариана – отправится в мир бога, чтобы служить ему и молиться за благословение своего дома. И когда наступил этот момент, она шагнула в круг с гордо поднятой головой, и уже в следующий миг была у ног бога. И реальность разрушилась в считанные секунды.
…Мать говорила, что в мире бога текут реки ягодных соков, и из-за этого они красные. Что вишня сама сбрасывает свои плоды, чтобы воды стали еще более густыми и живительными, потому что именно такие воды составляют кровь их, простых людей.
Когда Кариану привели впервые на гору Времени, она едва не потеряла сознание, увидев девушек, женщин, странных существ, истекающих кровью. Кровь стекала в реки. Кариане хотелось смеяться – вишня и ягода? О мама! Как же ты ошибалась…
…Мать говорила, что здесь, в мире Аллада, вечный день, что здесь никогда не идет дождь и всегда светит солнце.
Кариана хотела пить. Она желала испить простой воды, потому что ее окружала выжженная пустыня, а солнце – да солнце ли то было, ведь оно больше смахивало на сгусток ядовитого пламени с хищной улыбкой – нещадно палило, словно вытягивало жизненные силы попавших сюда, словно питалось несчастными живыми…
…Мать говорила, что живущие в мире Аллада всегда протянут руку любому. Всегда, независимо от положения. Да и… к своим жрицам Аллад и его подчиненные относятся почтительно.
Живущие в мире Аллада действительно протягивали руку. Руки. Вот только не затем, чтоб помочь. Эти странные существа – некогда они были людьми, а сейчас превратились лишь в жалкие тени себя земных, покрылись чем-то зеленым, похожим на ядовитые грибы, и лишившимся глаз – обирали пришедших жриц. И противиться им было невозможно.
Реальность рушилась на глазах, и Кариана не знала, что ей теперь делать. Сам бог Аллад никого и близко не подпускал к своему убежищу, а спрашивать у кого-то совета… И девушка стала искать пути бегства из этого проклятого мира. Она просто обязана была рассказать своему народу о том, кого и что они чтят. Что все это неправда, что все это – выдумка, красивая сказка и извращенные слова. Вопрос был в том, как отсюда сбежать. Кариана помнила старинные книги, и использовала эти знания. Она чертила круги, с помощью которых можно было попасть в любую точку их мира. Она пела до хрипоты и кровавого кашля песни призыва, но понимала, как это глупо, ведь песни взывали к Алладу. Она бродила по этому миру, она купалась в кровавых реках и умирала от жажды, но не отказывалась от мысли к возвращению домой. И путь был найден – убить бога. Или заставить бога вернуть ее домой.
…План удался, что и говорить. План удался отчасти, к сожалению, думала Кариана, когда бросалась на стражей бога. Убить бога – нельзя быть такой наивной, повторяла Кариана, когда бросалась на пики, когда чувствовала жажду и свою кровь. Нельзя быть наивной, нельзя убить бога. Но – она вернулась домой, и ее народ с почестями принял вернувшуюся жрицу. Ну а то, что Кариана – поседевшая, высохшая, с желтой кожей, почти старуха – ничего не могла рассказать, это были мелочи, о которых народ, возносивший честь и хвалу богу Алладу, не мог знать.
-
-
04.02.2011 в 22:37Стиль понравился, очень.
не З и возможно будущий автор 2
-
-
04.02.2011 в 23:20А.
-
-
06.02.2011 в 02:04Заказчик пока не палится и будет с нетерпением ждать автора 2)
-
-
06.02.2011 в 09:33Но рада, что все остальное вам понравилось.
А1.
-
-
06.02.2011 в 12:38Я поняла, что с ее разумом что-то случилось, но вот стоило бы добавить пояснений) А так все чудесно ^^ Спасибо за исполнение.
3.
-
-
06.02.2011 в 13:35Заказчик-заказчик, это наглый шантаж! Хочется же узнать ваше имя)
-
-
06.02.2011 в 14:14И я присоединюсь к уважаемому автору 2 в желании узнать заказчика)
-
-
06.02.2011 в 15:46-
-
04.05.2011 в 02:27Предупреждения: языческая жестокость, своеобразная некрофилия, некрофагия. Нервным и беременным лучше не читать. Я серьезно.
Рейтинг: NC-21
читать дальше
-
-
04.05.2011 в 02:28-
-
04.05.2011 в 02:28-
-
04.05.2011 в 02:30-
-
04.05.2011 в 02:31-
-
04.05.2011 в 09:04пинающий себя тот самый обещавший автор -___-
-
-
04.05.2011 в 10:09ну язычество такое жестокое. да.спасибо)))
-
-
04.05.2011 в 18:51-
-
04.05.2011 в 18:55-
-
04.05.2011 в 19:00-
-
04.05.2011 в 19:04-
-
06.05.2011 в 11:28читательница
-
-
07.05.2011 в 23:20-
-
21.07.2011 в 12:15-
-
21.07.2011 в 22:15